Яркое солнечное утро… Жительница Скрыгалова Лидия Александровна ОСТРОВСКАЯ встречает его в уютном дворике собственного дома.
Многочисленные клумбы с цветами, просторная площадка укрыта зеленым травяным покрывалом, у входа в дом — небольшая лавочка. Все какое-то крошечное, аккуратное: такое ощущение, что и вот этот милый домик, и вот эти со старанием прополотые клумбы, и бордовая скамейка у дома — все из детской сказки, в которой живет и наслаждается жизнью миниатюрная куколка. Сказочный персонаж из доброй детской истории…
Безоблачной кукольной жизни у Лидии Александровны не получилось. Не она выбирала время — время выбрало ее. Трудный и страшный временной отрезок, который пришлось нашей героине прочувствовать, пережить, но при этом сохранить себя. Сохранила. Из войны вышла такой же доброй, отзывчивой девушкой, какой была и до тех страшных событий. Только сильнее стала, да глубина в глазах появилась: всмотришься в них, а там — десятки разных людей, сотни воспоминаний, какая-то совсем не женская уверенность. Так говорят люди, которые знают Лидию Александровну всю жизнь. Сегодня же за толстыми стеклами старых очков глаз практически не рассмотреть: после перенесенного гриппа женщина стала совсем плохо видеть. Несмотря на частичную потерю зрения, она пишет стихи. Рассказывает, что поэтические строчки стали рождаться в ее воображении уже после 70 лет. В свое 93 лето она полна творческих планов. Продолжает писать стихи. О войне ей легче рассказать через поэтическое слово. Потому долго читает нам свои красивые строки. В тоненькой тетради — непонятные волны. Она читает по памяти, написанного почти не видит. Скорее, как-то чувствует. После того, как в тетради перевернут последний лист, долго молчим. Я слушаю птиц, пение которых на селе особенное, она слушает свое сердце. Снова начинает делиться воспоминаниями. На этот раз в прозе.
— Родилась я в Скрыгалове, где всю жизнь прожили мои родители. Окончила 10 классов Скрыгаловской школы в 1941 году. Началась война. Первый год я пряталась от немцев: боялась, что меня заберут в Германию. Потом ушла в партизанский отряд — в большое украинское соединение Федорова, которое проходило по территории Беларуси. Состояло оно из 11 батальонов. Я была в первом — в разведке. 16 мужчин и медсестра-разведчица в моем лице. Тогда мне было 20 лет…
Возраст, когда девушке мечтается о галантных кавалерах, о романтичной любви, о мирных посиделках в веселых компаниях, о лесных прогулках, во время которых так приятно соб-рать полное лукошко белых грибов, бидон темно-фиолетовой черники. Признается, что об этом мечталось. Но в размеренную жизнь выпускницы школы война внесла свои коррективы…
— Сколько людей спасла? Сегодня уже и не помню. Бесконечный поток раненых… Кто-то отделался легким ранением, кто-то — без сознания, другие — в коме. Были тяжелейшие ранения. Я со своей стороны делала все, что могла. А потом за такими вот тяжелыми прилетали самолеты. Рисковала жизнью каждый день. Но как-то так получилось, что пули обходили меня стороной. Однажды только мне немного не повезло. Началась бомбежка. А мы на лошадях ездили. Я как раз на лошади и сидела. Взрывы, грохот… Животное испугалось, рвануло в одну сторону, затем — в другую. И понесло меня. Упала, травмировала ногу. Я же маленькая была, худенькая, не в моих силах было остановить лошадь, которая испугалась войны, испугалась страшных взрывов, шума, криков. Хорошо, что еще только такой травмой отделалась…
Наверное, память Лидии Александровны ее оберегает. Потому как именно эта избирательность помогла оставить на самом дне собственного сознания страшные воспоминания: бесконечные смерти молодых и сильных, боль этих умирающих, их крики и стоны. Беседуя с нами, она обходит стороной подобные эпизоды. Их как будто бы и нет: стерла из своей памяти. Впрочем, может, просто не хочет говорить о страшном. Потому что бережет нас, молодых. Держит меня за руку, гладит по спине и то и дело желает мира и благополучия. «Пусть, детки, все у вас получится!» Искренне так говорит, по-доброму. Она научилась любить жизнь и тех, кого эта жизнь ей посылает. Этот «симптом» свойственен практически всем людям, которые пережили войну. Они идут по жизни улыбаясь. Нам бы поучиться у стариков…
— На Волынщине, под Ковелем и Ровно, наши бойцы взрывали эшелоны. После таких диверсий не все возвращались домой, многим требовалась серьезная медицинская помощь. Трудно было в то время как физически, так и морально. Всю Украину прошла, а потом, когда закончилась война, попросилась домой. Все время меня тянуло в родной Скрыгалов. Как я счастлива была, когда вернулась ! Этого не передать словами… Примерно в то же время моего будущего мужа из Берлина доставили сопровождающие — медсестра и два солдата. Он — инвалид войны, контуженный, с сильнейшими приступами эпилепсии. Познакомились и сошлись мы как-то незаметно. Если отбросить проблемы со здоровьем, то жили мы неплохо. Хоть и трудно мне очень было. Работала я учителем начальных классов. Образование получала урывками, потому что не могла оставить семью. Сами понимаете, за больным мужем нужно было ухаживать. У него такие страшные приступы были, что дети на улице ночевали — боялись в дом идти. Разве могла я при таких обстоятельствах спокойно учиться?!
Незаметно главной темой нашего разговора становятся взаимоотношения двух любящих людей. Семья для Лидии Александровны всегда была в приоритете. Она долго рассказывает мне о секретах счастливого брака. Без раздумий и лишних эмоций. Уверенно и точно. Говорит, что сразу усвоила жизненный урок: ценить и беречь своих близких.
— Нужно быть человеком. Что это значит? Не унижать друг друга, понимать, хотя иногда и кажется, что понять невозможно. Тогда все будет хорошо. Отношения — это работа. И не все дается сразу. Нужно трудиться, чтобы были какие-то положительные результаты. А молодые люди сегодня хотят всего и сразу. Так не бывает. Отсюда и депрессии у молодых. Желаемое не соответствует действительности.
В школе героиня нашего материала проработала 35 лет. Сегодня ей 93 года. А благодарные ученики не забывают: и поздравляют с праздниками, и признаются в любви, и желают здоровья, и интересуются жизнью своей учительницы. Она комментирует такое внимание просто: «Мне очень приятно!» А потом признается, что каждому человеку очень важно осознавать, что прожил он жизнь не зря. Не напрасно шел на жертвы, не просто так вставал рано утром и шел на работу, не зря вкладывал в других свои силы, знания, частичку своей души.
Несколько раз во время нашего разговора Лидия Александровна с большой теплотой говорит о своей деревне. Сетует, что уезжают из нее молодые люди, что приходят в негодность дома, в которых нет хозяев. Она уверена, что Скрыгалов — лучшее место на земле. Вспоминает, какой большой и шумной была деревня во время молодости сельской учительницы. Сегодня все по-другому. «Моя любовь! Мое Полесье!» — не сдерживает эмоций. Тоненькими пальцами поправляет волосы, снимает платок — готовится к фотосессии. Перед фотоаппаратом смущается, беспомощно смотрит на нас, пытаясь как-то органично «пристроить» свои руки. Жалуется: «Будут на фотокарточке болтаться без дела!» Мы улыбаемся. С удивлением узнаем, что и сегодня, в 93 года, Лидия Александровна не привыкла бездельничать. Аккуратные клумбы с цветами — это ее рук дело. С гордостью рассказывает, как в утренние, еще не жаркие, часы приводит в порядок свой оазис цветочного счастья.
— И Стырь-река. И много рек,
И заметенный бор Липнянский,
Благословленные на век!
Суров был путь наш партизан-ский…
Она снова читает стихи. Прощается с нами душевно. Одаривает добрыми словами щедро, искренне. Прикладывает ко лбу расправленную ладонь: козырек из морщинистых пальцев прикрывает от солнца уставшие глаза. Долго смотрит на дорогу. Что она там видит? Кто знает…
Юлия Прашкович